• Главная
• Онлайн-конференции

 Антон:

Может ли быть так, что главная книга уже написана, а автор продолжает работать? Или этот нонсенс? Обязательно ли художнику быть голодным? 
 

Антон, я думаю, что только время может ответить на вопрос, написал ли тот или иной автор свою главную книгу. Как видите, лауреат Нобелевской премии этого года написал свою главную книгу около тридцати лет тому назад. Относительно того должен ли быть художник голодным, опять таки, на мой взгляд это очень субъективный вопрос. Конечно, желательно чтоб художник был сытым, потому как чувство голода негативно влияет на здоровье человека. Это нас так учили в советские времена, будто, художник должен быть голодным и злым. Я думаю, это стереотип прожитого прошлого времени.

Аня:

Чем объясняется то, что в Европе интересуются украинскими авторами, украинской литературой? Покупают ли ваши произведения зарубежные издательства?

В Европе начали интересоваться украинской литературой очевидно потому, что Европа начала интересоваться Украиной. На сегодняшний день в Европе переведено несколько моих книг, также продолжают переводить новые. Я думаю, что время украинской литературы в Европе еще впереди и мое время, как писателя в Европе, также впереди.

Читатель:

На презентации книги Юрия Издрыка "Таке" прозвучал вопрос: "Как Вы относитесь к тому, что Ваша книга содержит множество литературных ошибок?", на что он ответил: "Я писал свою книгу не на литературном украинском языке". Как вы относитесь к такой формулировке? Разделяете ли эту позицию? Спасибо Вам за ваше творчество, Мария! 
 

Если речь шла о литературных ошибках то, наверное, это касалось непосредственно фактажа, а если Мария спрашивает о количестве диалектизмов в том или ином произведении, то могу сказать, что у меня, в моих книгах, довольно много диалектизмов, но это есть особенность авторского стиля. За всю мою литературную практику ни один читатель не вернул мне ни одной книги по причине того, что в ней попадаются слова диалекты, а это означает, что данные особенности принимаются читателем, и их можно понять. Собственно, писатель — это есть стиль, а стиль передается через язык. Ведь если речь будет унифицирована, то писатель будет попросту не интересен.

Sani:

Как вы думаете, чего не хватает современной украинской литературе? 
 

На мой взгляд, не хватает масштаба мышления, это в первую очередь. Также, не хватает охвата проблем общечеловеческих ценностей. Еще хочу сказать, что украинской литературе недостает хорошо отлаженной системы распространения — есть очень острая проблема: в Украине очень мало книжных магазинов, преступно мало. В Украине очень много есть прекрасных писателей и при этом литература просто не может, не должна оставаться на уровне, простите, плинтуса. К сожалению, складывается впечатление, будто украинская книга пребывает в неких пещерных условиях и возникает подозрение, что эти условия созданы искусственно. Вы только подумайте, если Крещатик, центр Киева, зачищен от книжных магазинов, то о чем вообще можно говорить?

Марго:

С кем из украинских писателей Вы поддерживаете дружеские отношения? Как вы относитесь к украинскому шоу-бизнесу? 
 

Я общаюсь со всеми своими коллегами. У меня нет понятия недруг или конкурент, я очень уважаю труд каждого коллеги, независимо от того, для какой полки он пишет. Шоу-бизнес меня не интересует, это не моя, так сказать парафия. Я в нем просто не разбираюсь, потому что это все фанера. А писатель не может быть фанерным.

Николай:

Для Вас литература, процесс написания, это экспромт или это скорее, вынашивание идеи?

Это очень сложный вопрос. В первую очередь, это замысел, ты точно знаешь, что хочешь написать, делаешь каркас. После этого ты долго его обдумываешь, это может длиться год, может меньше, может больше. Для меня обязательной есть одна особенность, если я сажусь писать какую-нибудь вещь, то это может быть и двадцать часов непрерывной работы, меня несет как во время наводнения и в такие часы я чувствую себя утопленницей. При этом я никогда не знаю чем закончится мое начинание, история сама меня ведет. Если говорить образно, то я могу не выходить из текста на протяжении нескольких недель, а то и месяцев, для меня это очень затратный процесс не только в физическом плане но еще и в психическом.

Никита:

Сколько денег Вам нужно для ощущения полной свободы? Что такое счастье, на ваш взгляд? Как Вы относитесь у к женской эмансипации? 
 

Для ощущение полного счастья мне необходимо ровно столько, сколько берет мобильный оператор за соединения звонка, когда я звоню любимому человеку. Ощущение счастья ни в коем случае не зависит от количества денег. Счастье возможно только тогда, когда ты не думаешь о нем. А еще, когда человек ходит своими ногами, когда у него работают руки и голова, когда человек здоров - это тоже огромное счастье. А что такое женская эмансипация я не знаю, у меня совершенно полноценная семья, я варю борщ, занимаюсь домашними делами и при этом не задумываюсь над такими вопросами.

Светлана:

Мария, смотрите ли вы телевизор? На ваш взгляд, современная молодежь деградирует? Как вы считаете, что сегодня преобладает в умах молодых людей? Мария, кто Ваш читатель?

Возраст моего читателя сложно зафиксировать, это, наверное, от старшеклассника и до того, кто задумывается о свое душе в вечности. Смотрю ли я телевизор? Да, смотрю регулярно новости, мне важно знать, что происходит в мире. Относительно молодежи, знаете, я не хочу принадлежать к числу тек, кто постоянно ворчит будто у нас плохая молодежь. Как мы ее воспитываем, чем мы ее кормим, я сейчас говорю о духовной пище, такая она и растет, это закон. Если мы не будем говорить с молодежью об иерархии моральных ценностей, если мы не будем говорить об общечеловеческих качествах, если мы не будем употреблять в своем общении таких понятий как совесть, честь, достоинство и тому подобное, то соответственно, у нас будет молодежь, которая будет лишена всех этих понятий. Но так или иначе, у нынешней молодежи все очень хорошо с головой, современная молодежь очень восприимчива, если можно так сказать. Очень важно понимать, что эта восприимчивость молодежи должна быть тщательно выделена для восприятия именно положительных вещей, понятий. Как мне кажется, современному обществу не хватает нормального человеческого разговора на нормальном человеческом языке. Сегодня задан тон нечеловеческий, наверное, даже ненавистный тон разговора с народом, это очень неправильно. Скажите, часто ли вы слышите из телевизора интеллектуалов. Когда вы в последний раз видели по телевизору Ивана Дзюбу или Лину Костенко, Владимира Базилевского... Вместо всего этого мы видим кино, мы видим клоунаду в телевизоре и при этом мы не слышим существенного разговора со зрителем, понимаете? Вместо этого - дискуссии полуобморочного состояния, который проецируется на массу зрителей. Нужен тот, кто сможет говорить спокойно с людьми, разъяснять все сложные вещи буквально на пальцах. В Украине должна быть альтернативная мысль, спокойная и адекватная, которая подавалась бы из того же телевизора, этого очень недостает. Но это тема отдельного разговора.

Сергей:

Мария, кто ваш любимый автор? Какая книга была прочитана Вами в последнее время? 
 

Я очень много читаю. Думаю, говорить о том, будто у меня есть один любимый автор неправильно, но я очень люблю Маркеса, отдельно люблю Цвейга и Ольгу Кобылянскую. Сейчас я читаю Анатолия Днестрового «Дрозофила над томом Канта» и еще несколько книг психологического характера.

Григорий:

Скажите, каково ваше отношение к литературным грантам? Насколько они реальны в Украине? 
 

Я не могу говорить о том, чего просто не знаю. Я отношусь к тем писателям, которые в жизни не имели ни одного гранта и очевидно иметь не будут. Я никогда их не добивалась. Не знаю как функционирует эта система в Украине. Я думаю, что писатель должен иметь возможность работать в каких-то нормальных условиях, но говорить что этому способствуют гранты я не могу, просто не знаю этого.

Ирина:

Мария, добрый день! Скажите, о чем ваша новая книга? Расскажите, как вы выбираете ту или иную историю для написания, что должно произойти для того, что вы захотели написать о чем-то книгу?

Я очень суеверный человек и никогда не рассказываю о том, над чем работаю в настоящее время. Если Господь дает мне слова — я пишу. Относительно того, что должно произойти, чтоб я захотела написать ту или иную историю, наверное, должен быть вулкан в середине, в душе. Вот если я слышу этот вулкан и он рвется наружу, тогда я понимаю, что я готова обнародовать историю. В о мне живет очень много людей, которые просятся выйти со своими историями наружу, и при этом я иногда с ужасом задумываюсь, а хватит ли мне моей жизни для того, чтоб рассказать все эти истории, выпустить этих людей.

viktor:

Как давно Вы занимаетесь литературой, это основное Ваше занятие в жизни? Кто вы по профессии?

Первая моя книга вышла в прошлом столетии, в 1983 году, так что в литературе я не новичок. По специальности я украинский филолог. Достаточно долгое время работа журналистом, работа на заводе. Но на сегодняшний день я занимаюсь не только литературным творчеством. Помимо литературы я состою на государственной службе. Но так или иначе литература для меня ни в коем случае не хобби и не увлечение, это несравнимо большее, это возможность сказать людям что то такое, что они могут почувствовать, а в последствии задуматься над услышанным, это возможность говорить человеку о человеке, на фоне определенной эпохи. При этом совершенно не имеет значения, какое время я выбираю для своих персонажей, мне интересен человек в капкане времени.